На состоявшемся в конце июня пленарном заседании Общего собрания Россельхозакадемии выступил статс-секретарь-заместитель министра сельского хозяйства РФ, академик Россельхозакадемии Александр Петриков. Думается, посетителям нашего сайта будет интересно познакомиться с этой точкой зрения на актуальные проблемы аграрной науки страны. Публикуем это выступление (с незначительными сокращениями).
В центр научной дискуссии общего собрания поставлена проблема продовольственной безопасности и роли науки в ее обеспечении. Позвольте мне высказать ряд суждений на эту тему не только как государственному служащему, но и члену Россельхозакадемии.
Не стоит много говорить об актуальности проблемы, она обсуждается в последнее время на мировых форумах самого высокого уровня. Впервые за историю человечества число голодающих превысило миллиардный рубеж и составляет один миллиард двадцать миллионов человек, что на 100 миллионов больше, чем в прошлом году. Хотя мировые цены на продовольствие снизились по сравнению с их пиковыми значениями середины 2008 года, по историческим меркам они продолжают оставаться высокими. К концу 2008 года их уровень был в среднем на 24% выше, чем двумя годами ранее. В долгосрочной перспективе спрос на продовольствие будет расти в соответствии с ростом населения и его доходов: к 2050-му году – примерно в 2 раза.
Решать продовольственную проблему человечеству придется в условиях обостряющегося дефицита земельных и водных ресурсов, глобального изменения климата, необходимости сохранения природных ландшафтов, поддержания биологического разнообразия. Отсюда непреложно следует: без новой аграрной научно-технологической революции, по своему влиянию сопоставимой с зеленой революцией, накормить человечество нельзя!
Особая ответственность ложится на страны с богатым сельскохозяйственным потенциалом, и прежде всего на Россию, где сосредоточено 9% мировых пахотных угодий и где, к сожалению, производится лишь 1,5% добавленной стоимости мирового сельского хозяйства. Без науки этот разрыв не сократить. В развитых странах до 85% ВВП формируется за счет новых знаний, реализуемых в наукоемких технологиях. И Россия, если хочет быть конкурентоспособной, в том числе и в аграрном отношении, обязана добиться аналогичных показателей.
Что же мы имеем сегодня? Возьмем данные по производительности труда в сельском хозяйстве. Добавленная стоимость на одного сельскохозяйственного работника составила в среднем за 2003-2005 годы: в России – 2037$, США – 23066$, Великобритании – 18879$, Германии – 14241$, Канаде – 20082$, Австралии – 21919$. То есть у нас от 7 до 10 раз меньше, чем в развитых странах. Кстати при Советской власти эта разница была четырехкратной.
Но дело не только в этом. Растет зависимость нашего сельского хозяйства от зарубежного в научно-технологическом отношении. Например, доля зарубежных сортов в общем высеве овощных культур составляет 70%, сахарной свеклы 48%, кукурузы – 40%. Около половины закупок племенного скота – из-за рубежа. По тракторной технике этот показатель – около 70%, а по доильному оборудованию 95%.
И если мы не хотим превратить наши поля в сборочные цеха сельскохозяйственных продуктов из импортных составляющих, мы должны самое пристальное внимание обратить на наше сельскохозяйственное образование и науку и, естественно на внедрение ее результатов в производство.
Для решения этих наиважнейших вопросов у нас имеются определенные предпосылки.
По численности ученых в расчете на 1 млн населения Россия сопоставима с развитыми странами (Справочно: в России - 3319 чел., в странах ОЭСР – 3096 чел.), несмотря на сокращение численности исследователей за последние 10 лет (Справочно: на 27%).
В сельском хозяйстве растет соотношение численности научных работников и занятых в аграрном секторе. Если в 2000 г. на 10 тыс. занятых в отрасли приходилось 16 исследователей, то в 2007 г. – уже 20. Имеются солидные научные заделы, сопоставимые с мировым уровнем, практически по всем отраслям сельскохозяйственных исследований.
Но растет разрыв между научным потенциалом и эффективностью его использования. Лабораторная база большинства наших институтов уступает ведущим зарубежным центрам. Чрезмерна их дифференциация по результативности работы. Обостряется проблема старения научных кадров. Структура спроса со стороны бизнеса, да и государства и структура научно-технических заделов не совпадают.
В итоге уровень коммерциализации научных разработок явно недостаточен. Многие научные организации не имеют патентов, а из зарегистрированных институтами РАСХН поддерживается только 20%. Используется по лицензионным договорам или договорам переуступки прав еще меньшая доля. В среднем в России сумма роялти и лицензионных выплат на одного исследователя составляет $1,8 в год, в то время как в странах ОЭСР – $104,2, в США – $191,5.
По данным Росстата, из 3688 соглашений по экспорту технологий, заключенных российскими организациями, не было ни одного по сельскому хозяйству. Зато было подписано 7 соглашений по импорту сельскохозяйственных технологий.
Для изменения сложившейся ситуации требуется целый комплекс мер правового, финансово-экономического и организационного характера, как со стороны государства, так и научного сообщества, говорить о которых не позволяет регламент. Остановлюсь лишь на наиболее назревших.
Первое. Необходима разработка долгосрочного прогноза научно-технологического развития сельского хозяйства и связанных с ним отраслей на период до 2030 г. Сейчас в целом по экономике такой прогноз разрабатывает Минобрнауки, по АПК отведено в нем полторы страницы.
В рамках этого прогноза необходимо, во-первых, провести оценку перспективного позиционирования отечественной продукции на мировых агропродовольственных рынках, определить ее конкурентоспособность по ключевым отраслям, исходя из биоклиматического потенциала страны, тенденций развития российского АПК, а также мирового спроса и предложения сельскохозяйственной продукции.
Во-вторых, следует оценить перспективы технологий модернизации отрасли с выделением: (1) секторов, по которым имеется возможность сохранить или завоевать лидирующие позиции в мире; (2) секторов, по которым будет сохраняться технологический паритет; (3) секторов, характеризующихся отставанием от мирового уровня.
На основе этого анализа должен быть составлен план-прогноз технологической модернизации сельского хозяйства, содержащий уточненные программы научных исследований, а также план распространения сельскохозяйственных технологий. Последний будет содержать частичное заимствование зарубежных технологий, но при обязательной их адаптации к российским условиям.
Отдельно должен быть составлен список критичных научно-технологических проектов в АПК, осуществление которых определит конкурентоспособность отрасли и продовольственную безопасность страны. На этих проектах следует сосредоточить большую часть финансовых и других ресурсов. Прежде всего это проекты в области нано- и биотехнологий в растениеводстве и селекции, разведении сельскохозяйственных животных, ветеринарии, хранении и переработке продуктов, почвообразовании и экологии, энерго- и ресурсосбережении. Это использование информационных технологий в сельском хозяйстве и управлении агропродовольственными рынками и ряд других.
Второе. Необходимо перестроить практику распространения результатов НИОКР. Сейчас научные исследования и освоение их результатов в производстве существуют как бы в «параллельных мирах». В бюджете РАСХН за последние 10 лет, в отличие от всех государственных академий, снизилась доля финансирования прикладных исследований и разработок. Причем, снизилась значительно – на 20 процентных пунктов. Институты РАСХН практически не участвуют в деятельности службы сельскохозяйственного консультирования, создаваемой Минсельхозом России. Нерационально используется потенциал опытно-производственных хозяйств.
Изменить ситуацию, на наш взгляд, могут:
Во-первых, законодательное разрешение бюджетным учреждениям науки и образования создавать хозяйственные общества в целях коммерциализации НИОКР (соответствующий закон принят Госдумой в первом чтении). Это позволит осуществлять авторский надзор за внедрением новшеств и получать доход от использования интеллектуальной собственности. В такие общества целесообразно преобразовывать опытно-производственные хозяйства, а в последующем интегрировать их с бизнесом, создав честно-государственные инновационные структуры, особенно в области семеноводства и племенного дела.
Во-вторых, целесообразно в общих государственных затратах на науку увеличить долю расходов на прикладные исследования и разработки.
В-третьих, немаловажно сформировать электронную базу данных, содержащих полнотекстовые отчеты по выполнению НИР.
Третье. Сельскохозяйственная наука, как и образование, существенно недофинансирована, несмотря на заметные рост расходов на НИОКР в последние 5 лет, как по линии РАСХН, так и Минсельхоза России. В 2008 году, например, Министерство выделило на НИР и методические разработки 726 млн руб., 30% из которых по итогам конкурса направлено институтам РАСХН. Для сравнения: в 2005 году это было всего 17%.
В целом же отношение государственных затрат на науку в сельском хозяйстве в % к добавленной стоимости отрасли составляет в России 0,37%, тогда как в развитых странах этот показатель в 7-10 раз больше (в Японии – 3,62%, Австрии – 3,38%, Дании - 3,14%, США - 2,65%).
Вызывает беспокойство и то, что в РАСХН, из всех государственных академий, кроме Академии художеств, самые низкие затраты в расчете на одного исследователя: 425 тыс. руб. в 2007 г., тогда как в РАН - 727 тыс. руб.
Увеличение финансирования – объективная необходимость, но рост ассигнований должен сопровождаться мерами по повышению эффективности их использования.
Высшим с этой точки зрения является совершенствование конкурсного отбора исследовательских проектов и экспертизы их результатов, включая независимую экспертизу.
Необходимо также продолжить оптимизацию сети научных учреждений, разработав для этого прозрачную и понятную для всех членов научного сообщества методику оценки результативности научных организаций.
Главными направлениями этой работы должно быть: во-первых, формирование при ведущих институтах филиалов, занимающихся прикладными разработками и освоениями результатов НИОКР; во-вторых, интеграция институтов РАСХН с вузами, включая создание федеральных и национальных исследовательских университетов аграрного профиля.
Четвертое, и самое главное – кадровая проблема.
Все перечисленные выше меры будут содействовать росту престижа аграрной науки, а значит притоку в нее молодых талантливых исследователей. Но назрел и ряд специальных мер. В каждом научно-исследовательском учреждении должен быть план стажировок и повышения квалификации сотрудников в ведущих отечественных и зарубежных научных центрах и университетах.
Целесообразно, совместно с вузами отобрать когорту лучших, подающих надежды выпускников, аспирантов, молодых сотрудников и направить их на стажировку.
Заслуживает обсуждения и вопрос о выделении стипендиальной квоты при выборах членов-корреспондентов и академиков РАСХН для исследователей до 50 лет.
Очень важно также активизировать и общественную жизнь в академии. Мы хорошо проводим конференции и совещания по узким, специальным вопросам. Гораздо реже практикуются междисциплинарные обсуждения. Вопросы, касающиеся всего научного сообщества, обсуждаются только на заседаниях Президиума и сессиях. У нас не проводятся общеакадемические дискуссии, нет клуба ученых аграрников. Многие важные события нашей современной жизни и истории остаются вне поля общественного внимания. Например, в прошлом году минуло 50 лет со дня печально знаменитой августовской 1948 года сессии ВАСХНИЛ, но мы отмолчались.
Позвольте напомнить, коллеги, что через полтора года 150-летие отмены крепостного права в России.
Источник: http://www.agronews.ru
Источник: ООО «АГРОМЭН» - ww.agroman.ru - Российская аграрная компания, строительная компания ООО «АГРОМЭН»